Злой триффид ползёт на берег

ЭКРАНИЗАЦИИ ДЖОНА УИНДЕМА

До Второй мировой войны ничто не обещало незаметному фантасту второго эшелона Джону Уиндему Парксу Лукасу Бейнону Харрису (1903–1969) громкой славы. Однако война изменила мир — и Джона Уиндема (имя, под которым он издал главные свои книги) в том числе. В эпоху, когда Европа восставала из руин, он стал одним из самых читаемых, если не самым читаемым британским автором фантастических романов.

Секрет был прост: Уиндем писал о том, как крохотная группа людей выживает в условиях, ещё вчера казавшихся кошмарными, а сегодня ставших реальностью. Для него любое глобальное бедствие — будь то поголовное ослепление людей и последующее возвышение хищных растений («День триффидов»), инопланетное вторжение, после которого поднялся уровень Мирового океана («Кракен пробуждается»), ядерная война («Куколки») или появление детей с телепатическими способностями («Кукушки Мидвича») — лишь повод посмотреть, как поведёт себя человечество, а конкретнее — любимый Уиндемом британский средний класс, столкнувшись с Непознанным. Способны ли мы победить обстоятельства, не скатившись в варварство? Или же наша цивилизация — эволюционный тупик? Может, её так называемые ценности в конечном счёте не позволят людям остаться доминирующим видом, а то и вообще выжить?

Вопросы непростые — и актуальные, если понимать триффидов и пришельцев как метафору. Неслучайно Уиндем повлиял не только на западных, но и на наших фантастов: без «Кукушек Мидвича», вероятно, не было бы ни «Гадких лебедей», ни «Жука в муравейнике» Стругацких. Закономерно и то, что «День триффидов» экранизировали уже трижды.

МЕТЕОРЫ! СЛЕПОТА! РАСТЕНИЯ-УБИЙЦЫ!

Правда, кинематографистов интересовали не цивилизационные конфликты и эволюционные преимущества, а совсем другое — применительно к ситуации их подход можно описать словами «кровь, кишки, растриффидило». Может быть, поэтому первая, прижизненная экранизация «Дня триффидов» имела к книге Уиндема весьма отдалённое отношение. От романа в фильме Стива Секели 1962 года осталась только общая канва.

Из-за необычного светового явления (здесь это не комета, как в тексте, а некие разноцветные метеоры) 95 процентов человечества теряет зрение. Билл Мейсен (звезда киномюзиклов и сериала «Даллас» Ховард Кил) избегает общей участи — он лежит в больнице, лечит глаза и в злополучную ночь не снимает с них повязки. В фильме Мейсен вовсе не специалист по триффидам, а офицер морского флота, то есть человек заведомо более мужественный, нежели какой-то там учёный. Поскольку сценаристов учили, что сюжетных линий должно быть как минимум две, вдобавок к Мейсену они вводят чету Гудвинов, которые спаслись на затерянном в океане островке. Том — спивающийся ихтиолог (услышав по радио о последних событиях, он восклицает: «Слепота! Растения-убийцы! Я ведь не пьян...»), Карен — его верная супруга. И Гудвины, и Мейсен, и примкнувшие к нему женщины немало страдают от распоясавшихся триффидов, двухметровых инопланетных растений, семена которых «занесло к нам метеоритами». После катастрофы трёхногие хищники наглеют, матереют, растут как на мичуринских дрожжах, плюются страшным ядом и пожирают зрячих и незрячих. Выглядят триффиды, правда, не очень страшно — в 1962 году киноиндустрия ещё не умела правдоподобно изображать волосатые корни и зубастые бутоны. Да и передвигаются эти цветы смерти слишком медленно.

В «Дне триффидов» 1962 года монстров впервые назвали на латыни

Офицер Мейсен и его женщины едут в Испанию

ЭКСПОНАТ МУЗЕЯ

В сериале «День триффидов» 1981 года растительных хищников играли люди, сидевшие в неудобных позах внутри латексных костюмов. Так как внутри было жарко, в «шеи» триффидов был вделан вентилятор. Барабанящие по стеблю черенки, посредством которых триффиды общаются, управлялись радиосигналами. Внешний вид растений спроектировал Стив Дрюитт, работник лондонского Музея естественной истории; в частности, прообразом их шишковатых стволов стал ствол женьшеня. После съёмок один триффид выставлялся в этом самом музее на потеху почтеннейшей пуб лики.

Броуновское движение слепцов по у лицам Лондона напоминает сцены из классических фильмов про зомби; оргия уго ловников с шампанским, сигарами и громкой музыкой — сте- реотипное представление о развлечениях стиляг и прочих юных бездельников эпо хи рок-н-ролла. Кроме того, «День триффидов» пугает нас само лё- том, которым управляют потерявшие зрение пилоты, судорожно щупающие свои приборы (уму непостижимо, как самолёту удалось продержаться в воздухе полдня). В финале офицер Мейсен и спасённые им люди добираются до Испании, а супруги Гудвин случайно обнаруживают, что триффидов превращает в зелёную грязь обычная морская вода. Спасительное средство найдено! Закадровый голос говорит нам: «Вот и настала пора вознести благодарность за чудесное спасение», — после чего герои стройными рядами идут в церковь.

ВО ВСЁМ ВИНОВАТ ЛЫСЕНКО

В отличие от этого абсурдного кино, британский телесериал Кена Ханнэма, снятый в 1981 году, переводит сюжет романа на плёнку весьма обстоятельно. Но до чего же занудным вышел результат! Шесть получасовых серий следуют тексту почти дословно, а так как герои Уиндема частенько обмениваются монологами на страницу-другую, получается настолько унылое кино об унылых людях, что поневоле начинаешь проникаться симпатией к триффидам.

В целом детище Кена Ханнэма напоминает советские телеспектакли и в каком-то смысле отражает жизнь Великобритании 1970-х. Тогда из-за экономического кризиса власти Соединённого Королевства ограничили использование электричества тремя днями в неделю, так что вку с катастрофы а-ля Уиндем успело прочувствовать большинство жителей страны. А ещё телесериал следом за ранними изданиями романа сообщает нам, что триффидов вывел советский академик Лысенко — точнее, по всей видимости, воспитал, ведь Трофим Денисович был знаменит своими опытами по перевоспитанию (пшеницы в рожь и ячмень, например). Из поздних изданий упоминание Лысенко было убрано, так что происх ождение триффидов окутано мраком тайны — Уиндем лишь намекает на появление хищной ф лоры за железным занавесом.

Вилы против плотоядного растения

Третье кинопришествие триффидов состоялось в 2009 году, в минисериале BBC (две серии по полтора часа) режиссёра Ника Копуса. Это профессиональная, очень любопытная, держащая зрителя в напряжении работа, которую сложно упрекнуть даже в том, что сценаристы вольно обошлись с оригиналом.

Здесь снова не одна, а две сюжетных линии. Первая — традиционная: триффидолог Билл (шотландский актёр Дугрэй Скотт, доктор Джекил и мистер Хайд в телефильме 2008 го да) вместе с радиоведущей Джо (Джоэли Ричардсон, дочь актрисы Ванессы Редгрейв и звезда сериала «Части тела») пытаются освоиться в мире незрячих после «солнечной бури».

Вторая линия берёт начало в фильме 1962 года. Прохвост Торренс (комик Эдди Иззард), единственный неослепший пассажир самолёта, умудряется выжить при его падении — он запирается в туалете, обложившись надувными жилетами. Воображая себя новым Черчиллем, Торренс быстро превращается в местного фюрера, хотя по сути он (как метко выразилась Джо) «мелкий кусок дерьма, выбившийся в люди». Сценаристы добавили в сюжет элементы, характерные скорее для Стивена Кинга: религиозная фанатичка Кристин Дуррант (оскароносная Ванесса Редгрейв) приносит в жертву растениям своих подопечных — мол, и триффиды твари божьи, отчего бы их не покормить? Не обошлось без встречи Билла с отцом, тоже учёным, пытающимся вывести новый вид триффидов, который боро лся бы со старым. Есть у героя и травма детства: Билл то и дело вспоминает о гибели матери, убитой триффидами в Заире в 1970-х. Именно это воспоминание спасает мир. Оказывается, африканские племена защищались от триффидов, осторожно смазывая веки ядом через узкие прорези в специальной маске, — после этого триффиды принимали людей за своих и не трогали. Зло дей Торренс этого, конечно, не знает, и в финале трёхногие чудовища разрывают его своими гибкими, быстрыми, длинными корнями. ..

Спасительная маска из джунглей Заира

Прекрасная Джо рассказывает миру о триффидах

МИДВИЧ, МИДВИЧ, ГДЕ ТЫ БЫЛ?

Роман Джона Уиндема «Кукушки Мидвича» (1957) был перенесён на экран в кратчайшие сроки: уже в 1960 году в Великобритании состоялась премьера фильма Вулфа Риллы со зловещим названием «Деревня проклятых». «Энциклопедия НФ» Джона Клюта очень точно характеризует эту экранизацию как «близкую к первоисточнику, но приземлённую». Сюжет остался почти без изменений, разве что главных героев Уиндема, четы Гейфорд, тут нет. Впрочем, их отсутствие ничего не меняет, поскольку и в романе Ричард Гейфорд нужен исключительно для того, чтобы рассказать историю деревни Мидвич, подвергшейся своего рода вторжению — инопланетному или какому-то ещё. В фильме главным героем стал учёный Гордон Зиллейби — его отменно сыграл Джордж Сандерс, один из любимых актёров Альфреда Хичкока.

«Деревня проклятых» начинается с того, что все жители Мидвича и окрестностей (а так же местная фауна) падают замертво, чтобы очнуться — спустя двадцать четыре часа (в книге) или четыре часа (в фильме) — без видимых последствий для организма. Невидимые последствия проявляются лишь через месяц: оказывается, в тот самый Потерянный День в деревне забеременело всё, что могло забеременеть, включая супругу Зиллейби и половозрелых девственниц. За Мидвичем начинают наблюдать британские власти. Женщины сначала радуются, уписывая за обе щёки разносолы, сыр и анчоусы, потом паникуют; в итоге на свет появляются странные, не по-человечески отстранённые дети-телепаты. В романе они все на о дно лицо и золотоглазые. В фильме лица у детей разные; что до г лаз, они обычные, но в момент, когда ребёнок кому-либо что-либо внушает или берёт под контроль чужую волю, его зрачки полыхают огнём.

Маленькие детки — большие бедки

Что это у нас тут ро дилось?..

Так в британскую пастораль вторгается Непознанное. Возможно, это инопланетяне — в книге Потерянный День произошёл из-за непонятного объекта в центре Мидвича. Но в фильме прекрасно обходятся и без него, предполагая, что детей зачал «энергетический импульс со звёзд». Возможно, это новый биологический вид, порождённый матерью-природой. Факт тот, что дети (а) непонятны, (б) дьявольски умны и (в) могущественны — защищаясь, они легко могут заставить обидчика убить себя сколь угодно изуверским способом.

Какое-то время Зиллейби размышляет, нельзя ли воспитать этих детей так, чтобы они стали нормальными членами общества. Потом выясняется, что в СССР есть собственный Мидвич (в романе это Гижинск, в фильме — Раменск), а точнее, был: осознав исходящую от детей угрозу, советские варвары сбросили на город атомную бомбу. Цивилизованные британские власти так, конечно, не поступят, но... «Людей не оценивают по их интеллекту, — восклицает зять Зиллейби, человек прямой и военный. — Главное — хорошие они или плохие. А эти дети — плохие!» «Но это всего лишь дети, — возражает Зиллейби. — Они не рождаются с пониманием моральных ценностей. Их этому учат...» Однако в финале Зиллейби запасается динамитом и взрывает детей вместе с собой, потому что выживание человечества важнее любых сантиментов.

ТРУДНОСТИ ПЕРЕВОДА

Роман «День триффидов» Джона Уиндема был издан на русском в переводе С. Бережкова (псевдоним Аркадия Стругацкого). При этом ряд отсылок к «русским» в переводе опущен, что понятно — без купюр опубликовать эту книгу в СССР было невозможно. О том, как Уиндем повлиял на братьев Стругацких, можно судить по письму Аркадия Борису (24.04.1963): «И ещё читаю Дж. Уиндема — современного Уэллса, о нём почему-то мало пишут даже за рубежом, а фантаст, на мой взгляд, знатный. Помнится, я пересказывал тебе его «Дни триффидов» и «Кракен пробуждается» (не волнуйся, Кракена там нет). Сейчас прочитал ещё две его повести: «Куколки» и «Кукушки Мидвича» — очень впечатляющие штуки. Приедешь — расскажу. Для меня он, помимо всего прочего, любопытен как хорошая иллюстрация к моему представлению о том, как ОНИ представляют себе цели существования человечества и как ОНИ думают о нашей стране. Очень поучительно».

СУТКИ ТРИФФИДОВ

Специализирующийся на романах ужасов Саймон Кларк выпустил в 2001 году роман «Ночь триффидов», сиквел к книге Уиндема. Действие романа разворачивается через двадцать пять лет после финала «Дня триффидов», главный герой тут — сын Билла Мейсена Дэвид. Сиквел был хорошо принят критиками, но экранизировать его пока никто не спешит.

Фильм исправляет некоторые огрехи романа. Так, в книге неясно, отчего дети, будучи заправскими телепатами, не прочли мыслей Зиллейби о динамите. В «Деревне проклятых» учёный на ходу изобретает особую психотехнику: он думает о кирпичной стене, благодаря чему маленькие ублюдки не могут распознать его намерений до самого конца. Ублюдки они во всех смыслах слова: серьёзные белокурые девочки и мальчики в чёрных плащиках напоминают маленьких гестаповцев. Дети убивают без необходимости и шантажируют людей почём зря.

Увы, для идеальной экранизации в «Деревне проклятых» многовато ляпов. Деревенский врач, отличный специалист, на вопрос «Какая у ребёнка группа крови?» важно отвечает: «Пока рано говорить. Сейчас у ребёнка всё ещё группа крови матери», — будто это цвет глаз или волос, меняющийся со временем. Кроме того, создатели фильма исказили важный эксперимент со шкатулкой. В романе Зиллейби показывает одному из детей, как открыть шкатулку-головоломку, потом даёт её другому ребёнку — и тот открывает шкатулку самостоятельно. Тем самым доказывается, что у детей — общая память и общий разум, что «проклятые» представляют собой «нечто вроде улья». В фильме первый ребёнок разбирается со шкатулкой сам, демонстрируя повышенный IQ, и продолжение опыта говорит лишь о том, что дети умны, — но не о том, что они обладают общим разумом. Зиллейби должен бы это понимать. Увы!

ПРОКЛЯТЫЕ ДЕТИ РАЗНЫХ НАРОДОВ

В 1963 году режиссёр Энтон М. Лидер снял сиквел «Деревни проклятых» — фильм «Дети проклятых». Рекламным слоганом к нему могла бы стать фраза «Дети разных народов, мы единым проклятьем живём!». К книге Уиндема сиквел отношения почти не имеет, если не считать невесть откуда взявшихся, зачатых без отца детей-телепатов с лучащимися глазами. Здесь их шесть, и все они представляют разные страны: Великобританию, СССР, США, Индию, Китай и почему-то Нигерию. Дети собираются в Лондоне, сбегают из своих посо льств и отправляются в заброшенный собор вместе с ментально пленённой тетёй английского мальчика, которую используют в качестве домработницы. Понять, что это за дети такие, пытаются двое учёных — психолог и генетик. Последнего играет актёр Алан Бэйдел, спасающий картину своими шутками — неподвижные дети, которые молчат и всё время пучат глаза, особого интереса не вызывают.

Психолог уверен, что детей можно понять и принять. Генетик колеблется: то ему кажется, что «они хотят стать бродягами и поэтами, как Шекспир или Казанова», то он склоняется к тому, что военные правы и детей надо уничтожить — мол, «чьи внуки унаследуют землю?». Отдельное удовольствие — смотреть на актёра Андре Михельсона в эпизодической роли советского дипломата: «Нина! — призывает он советскую «проклятую девочку». — Вернись домой! У тебя же Родина!» Дети быстро подводят мир к Третьей мировой, о которой из-за них задумываются все сверхдержавы (кроме, естественно, Нигерии), и фильм оборачивается притчей о ядерном оружии, которое безопасно, когда оно есть у всех, а не у кого-то о дного. Дети, осознав, что они в глазах властей имеют лишь военностратегическую ценность, решают умереть. Их гибель почти удаётся предотвратить, однако точку в трагедии ставит Его Величество Случай в форме отвёртки, закоротившей э лектрические контакты. Взрываются мины — и обрушенный собор погребает под собой то ли надежду, то ли проклятие человечества.

В 1995 году классик кинофантастики и хоррора Джон Карпентер («Нечто», «Побег из Нью-Йорка», «Тёмная звезда») выпустил римейк «Деревни проклятых». Действие перенесено на американскую почву: Мидвич не деревня, а городок с населением в две тысячи человек, вместо обстоятельных английских «бобби» мы видим жирных неряшливых полицейских. Замечателен актёрский состав ленты. Врача Алана Чейфи (местный Зиллейби) играет почётный Супермен Кристофер Рив, и это последний фильм, в котором актёр снялся здоровым, — через месяц после премьеры он упал с лошади и повредил позвоночник. Роль священника Джорджа исполнил Марк Хэмилл (Люк Скайуокер из «Звёздных войн»).

Китай, Индия и Америка смотрят на тебя как на человека

Советский дипломат приманивает сверхсущество

В остальном назвать римейк выдающимся нельзя. Понимая, что суровыми нелюдимыми детьми зрителя не испугаешь, Карпентер всячески усиливает эффект: тут и зажаренный на гриле труп несчастного, который вырубившегося в Потерянный День, как раз когда жарил колбаски, и младенец, внушающий матери мысль окунуть руку в кастрюлю с кипящим супом, и уборщик, кинувшийся с высоты на черенок от швабры, и нехорошая женщина, которую дети заставляют разрезать скальпелем саму себя.

Существенное отличие от фильма 1960 года — мальчик Дэвид, единственный из детей, кому удаётся выжить. В фильме детей изначально было десять, пять девочек и пять мальчиков, но одну девочку нехорошая женщина похищает для опытов, так что Дэвид остаётся без пары и гу ляет сам по себе. Чейфи надеется, что именно этот ребёнок через боль потери научится любви, которая, по убеждению доктора, выгодно отличает людей от проклятых детей. Финал всё тот же: Чейфи подрывает детей и себя, воспользовавшись психотехникой Зиллейби из фильма 1960 года с одной поправкой — вместо стены он думает об океане.

ЗА ПРЕДЕЛАМИ ТРИФФИДОВ

Экранизируя «День триффидов» и «Кукушек Мидвича», режиссёры словно позабыли о других романах Уиндема, хотя из тех же «Куколок» с их мутантами и телепатами в декорациях постъядерной Земли мог бы получиться отличный фильм. Существуют экранизации повестей и рассказов фантаста, но шедевров среди этих лент, к сожалению, нет. Пожалуй, лучшей попыткой стал английский телесериал «Чокки» (1984) по одноимённой повести 1963 года (расширенное издание вышло в 1968 году), а также два сериала-продолжения — «Дети Чокки» (1985) и «Вызов Чокки» (1986). История о мальчике Мэтью, в голову которого подселился «воображаемый друг» инопланетного происхождения, по стилю очень напоминает советский телеальманах «Этот фантастический мир».

Голубое сияние сошло на Мэтью, когда он решал уравнение

Дети-дети, а почему у вас такие яркие глаза?

Трижды телевидение обращало внимание на повесть «Поиски наугад» (1961). По сюжету физик Колин Трэффорд переносится в параллельный мир, обнаруживает, что там он женат на прекрасной Оттилии Харшом, и по возвращении решает отыскать её аналог в своей реальности. К сожалению, эпизод «Поиски наугад», снятый в 1969 году для сериала «За пределами неизвестного», не сохранился из-за практики английского ТВ смывать изображение со старых плёнок. Куда больше повезло пилотному эпизоду сериала, снятого в 1965-м по рассказам Уиндема «Усталый путник, отдохни» (1949) и «Ничто не сравнится с домом» (1951) о марсианском колонисте, который тоскует по погибшей Земле. В 1971 году по мотивам «Поисков наугад» был поставлен малоизвестный телефильм «Поиски любви». А в 2006-м повесть экранизировали в третий раз. В этой версии действие происходит в XXI веке, а точка, на которой истории параллельных миров расходятся, перенесена из 1928 года в 1973-й.

В 1962 году сразу два альманаха удивительных киноисторий — «Театр в кресле» и «Вне этого мира» — поставили фильмы по рассказу «Тупая марсияшка». В этой мелодраме одинокий обитатель космической станции покупает себе марсианскую девушку, но та с каждым днём раздражает его всё больше и больше. Рассказ «Жизель» о том, как умеющая рисовать обезьяна своими рисунками отравляет жизнь хозяину, превратился в эпизод «Мария» (1961) из телеальманаха «Альфред Хичкок представляет». Тремя годами позже в составе сериала «Час Альфреда Хичкока» вышел фильм по повести «Избери путь её» (другой перевод — «Ступай к муравью», 1956). В этой блестящей антиутопии героиня попадает в будущее-без-мужчин, устроенное наподобие улья или муравейника: женщины-матери рожают без конца (партеногенез) и не знают другой участи. Адаптация 1964 года, как ни странно, верна оригиналу, хотя несколько сжата и рассказывает не об Англии, а об Америке.

В последние годы ходят разговоры о ещё двух проектах по Уиндему: «Чокки» от DreamWorks, который, возможно, поставит сам Стивен Спилберг, и — вот оно, счастье, — «День триффидов» от продюсеров Дона Мёрфи и Майкла Прегера. Очевидно, боязнь человечества проиграть борьбу за выживание хищным полуразумным растениям — вечная тема. В конце концов, культуры и страны приходят и уходят, а сорняки остаются.